Звонила лучшая подруга.

Оливия, ты с ней знакома.

Слонышко, спрашивала, как я.

Я ответила, что плохо, что переживаю.

Он сказала, что нельзя всё так близко к сердцу и нельзя плакать.

Что надо быть, как я была раньше. Молчать, делать вид, что всё равно и только потом, подальше ото всех давать волю обиде.

Я так больше не могу.

Она говорит, что не стоит плакать.



Стоит. Стоит оплакивать каждое черствое сердце, тем более, если это сердце ребёнка.

Стоит оплакивать каждую черствую и пустую душу, сколько бы ни пришлось.

Я честно в это верю.